Выходит, что объектом дарвиновского естественного отбора является не попросту раздельно взятый организм, да и вся система его паразитов.

Сет Борденстайн (Seth Bordenstein) и Роберт Бракер (Robert Brucker) из института Вандербильта провели опыт с 3-мя видами крошечных ос рода Nasonia, ведущими паразитическую деятельность на личинках мясных мух. Два вида N. giraulti и N. longicornis похожи и тесновато соединены меж собой. 3-ий же вид N. vitripennis отделился от 2-ух остальных около миллиона годов назад и принципиально различается от собственных братьев сначала составом пищеварительных микроорганизмов.

Когда N. giraulti и N. longicornis были спарены в лаборатории, основная часть их потомства выжила, но, когда любой из видов был скрещён с N. vitripennis, наиболее 90% личинок умерло. Когда учёные изучили паразитов у выживших особей, оказалось, что они имеют практически тех же паразитов, что и их предки. В то же время паразиты погибших личинок конструктивно отличались.

Выжившее потомство было воспитано в стерильной среде, но как им были представлены новейшие паразиты, популяция погибла. «Большинство организмов нуждается в собственных паразитах, чтоб оставаться бодрствующими, - откомментировал таковой итог Бракер. - Но в организмах гибридов происходит некоторая поломка, из-за которой взаимодействие генов “владельца” с генами микроорганизмов приводит к погибели. Или иммунная система не способна распознать неплохую бактерию, или отменная амеба сейчас ведёт себя плохо». Оба варианта приводят к тому, что иммунная система реагирует очень остро.

Ранее микробиолог Юджин Розенберг (Eugene Rosenberg) из Тель-Авивского института нашел, что мухи-дрозофилы, питавшиеся патокой, не спариваются со своими сородичами, питавшимися крахмалом. Но, когда насекомым давали лекарства, убивающие микрофлору кишечного тракта, они начинали спариваться опять. «Это новое исследование весомее нашего, - отозвался Розенберг о опытах американских коллег. - Оно показывает не только лишь на малозначительные конфигурации в половых предпочтениях, да и на смертоносное действие несопоставимых генов: это и приводит к видообразованию».

Джон Уэррен (John Werren) из института Рочестера считает это открытие принципиальным и потенциально новаторским, но он не уверен, что эта теория применима к большим организмам. По мнению учёного, мельчайшие организмы нельзя именовать частью генома, ведь мельчайшие организмы и организм-носитель развиваются не как единое целое. Тем более, он считает, что науке предстоит раскрыть ещё много примеров влияния пищеварительных паразитов на выделение новейших видов.

По словам Борденстайна, новое исследование не опровергает дарвиновской теории эволюции, но изменяет представление о расхождении видов в пределах популяции. Это обосновывает, что на эволюцию влияют не только лишь гены, код которых размещается в ядре клеток, да и остальные составляющие организма. Микробиомы (общества микроорганизмов в организме) на самом деле оказались куда наиболее важными, чем числилось ранее в эволюционной биологии.

Добавим, что проведённые исследования оказались значимым практическим подтверждением хологеномной теории эволюции (Hologenome theory of evolution), выдвинутой в 1980-х годах Ричардом Джефферсоном (Richard Jefferson), учёным из австралийского Технологического института Квинсленда в Брисбене. Он представил, что объектом естественного отбора является не отдельный организм, а организм совместно со связанными с ним микробным обществом. Тем более, опыта над осами недостаточно для конкретных выводов - Джефферсон подчёркивает необходимость проведения исследований на высших животных (к примеру, мышах). Лишь тогда можно будет именовать хологеномную теорию общеприменимой.